 |
|
|
Западной Европы. Идея преданности русскому царю соединяется у Гоголя с
идеей верности православию. К двум этим "китам" прибавляется и идея
"народности" в духе того славянско-российского национализма, который
появился уже во второй редакции "Тараса Бульбы" и во вставке в главу XI
"Мертвых душ", сделанной Гоголем в Москве. Наконец, Гоголем овладевает и
мысль, что свое будущее Россия "Православия, Самодержавия и Народности"
должна искать в своем прошлом". "Идеи Православия, самодержавия,
российско-славянского национализма и поворота вспять, к средневековому
прошлому, и составили содержание той проповеди, с которой Гоголь обратился
к России в "Выбранных местах из переписки с друзьями". Эти идеи не были
достоянием одного только Гоголя. Конечно, он пришел к таким выводам из
своих мучительных раздумий и колебаний самостоятельно, но это вовсе не
значит, что взгляды его друзей-славянофилов не оказали на него никакого
влияния. Он пристально следил за тем, что делают его московские друзья, и
солидаризировался с ними, когда они взяли в свои руки погодинский
"Москвитянин".
Гоголь придерживался взгляда Пушкина, что замена монархического
строя республиканским не сможет сразу улучшить жизнь в России. "Прошло то
время, - писал Гоголь в наброске статьи "О сословиях в государстве", -
когда идеализировали и мечтали о разного рода правлениях, и умные люди,
обольщенные формами, бывшими у других народов, горячо проповедовали: одни -
совершенную демократию, другие - монархию, третьи - аристократию, четвертые
- смесь всего вместе, пятые - потребность двух борющихся сил в
государстве". "Наступило время, когда всякий более или менее чувствует, что
правление не есть вещь, которая сочиняется в голове некоторых, что она
образуется нечувствительно, само собой, из духа и свойств самого народа, из
местности - земли, на которой живет народ, из истории самого народа".
На царскую власть Гоголь смотрел так же, как и Пушкин, как на
народную власть отвечающую русскому народному миросозерцанию и характеру,
|
|
|
|
