 |
|
|
себя штабом революции и действительно таким штабом была. Члены Ордена
независимо от своих политических и социальных взглядов все сходились в
убеждении, что жизнь в России может быть улучшена не путем эволюционного,
постепенного развития, а только путем революционной перестройки. Масштабы и
размеры этой революционной перестройки каждая интеллигентская секта
определяла уже по-своему.
"В. А. Маклаков, - писал как-то в "НРС" член Ордена Юрьевский, -
представитель высокой интеллигентности, член интеллигентской профессии, всю
жизнь вращавшийся главным образом среди интеллигенции, не принадлежал к
"русской интеллигенции". С первого взгляда это кажется абсурдом или просто
надуманным парадоксом. Русский интеллигент вне "русской интеллигенции".
Однако, это факт..." Разъясняя свою точку зрения, Юрьевский пишет: "...Слой
образованных людей и русская интеллигенция - понятия не совпадающие.
Образованный человек, ученый, профессор, мог быть в рядах русской
интеллигенции. Мог и не быть. Л. Толстого, с его отрицанием государства,
цивилизации, вероятно, нужно к ней причислить, но в нее уж никак нельзя
вставить Ключевского или Чичерина. Определить физиономию, характер ордена
"русской интеллигенции" - проблема далеко не простая, хотя о ней, и в связи
с нею, написано множество страниц и среди них материалы Охраны и
жандармских допросов. Она сама о себе постоянно вопрошала - кто она, зачем
она, и правильно замечено, что иной раз под видом русской литературы,
русской общественной мысли, русской философии (отчасти это относится к
недавно опубликованной солиднейшей "История русской философии" В. В.
Зеньковского) писались история русской интеллигенции.
Природа русской интеллигенции крайне сложна и разнородна. На одном
полюсе ее подвижники, мечтавшие о царстве любви и принуждаемые ненавидеть,
на другом - все повально ненавидевшие без малейшего стремления что-либо. На
одной стороне - Герцен, Лавров, Михайловский, Перовская, Александр Ульянов
(брат Ленина), Каляев, Сазонов, на другом - Чернышевский, Бакунин (за его
|
|
|
|
