 |
|
|
случае прогрессивные люди (либералы), как Самарин, Островский, Писемский,
Лесков, Забелин, Ключевский, и множество других. Все они почвенники -
слишком коренятся в русском национальном быте и в исторической традиции.
Поэтому гораздо легче византисту-изуверу Леонтьеву войти в Пантеон русской
интеллигенции, хотя бы одиночкой - демоном, а не святым, - чем этим
гуманнейшим русским людям: здесь скорее примут Мережковского, чем Розанова,
Соловьева, чем Федорова. Толстой и Достоевский, конечно, не вмещаются в
русской интеллигенции. Но характерно, что интеллигенция с гораздо большей
легкостью восприняла рационалистическое учение Толстого, чем православие
Достоевского. Отрицание Толстым всех культурных ценностей, которым служила
интеллигенция, не помешало толстовству принять чисто интеллигентский
характер. Для этого потребовалось лишний раз сжечь старые кумиры, а в этих
богосожжениях интеллигенция приобрела большой опыт. В толстовстве
интеллигенция чувствовала себя на достаточно "беспочвенной почве": вместе с
англо-американцами, китайцами и индусами. Век Достоевского пришел гораздо
позднее и был связан с процессом отмирания самого типа интеллигентской
идейности".
Александр Блок писал в статье "Судьба Апполона Григорьева":
"Грибоедов и Пушкин заложили твердое основание зданию истинного
просвещения. Они погибли. На смену явилось шумное поколение сороковых годов
во главе с В. Белинским, "белым генералом" русской интеллигенции. Наследие
Грибоедова, Пушкина, Державина и Гоголя было опечатано: Россия "Петровская"
и "допетровская" помечены известным штемпелем. Белинский служака исправный,
торопливо клеймил своим штемпелем все, что являлось на свет Божий".
На докладе в Париже И. Бунакова-Фондаминского, бывшего террориста,
после революции раскаявшегося и перешедшего из иудаизма в православие,
Мережковский утверждал:
"Вспомните, как началась интеллигенция. Типичный интеллигент, -
Белинский, встретился с Гоголем. Как Белинский отнесся к великой
|
|
|
|
