|
|
|
не сегодня, почему не завтра? Это был самый торопившийся человек в целой
России".
Отойдя от Православия, в русло масонского атеизма плывут вслед за
Герценом Бакунин и Белинский. Бакунин уже в 1836 году заявляет: "Цель жизни
Бог, но не тот Бог, которому молятся в церквах..., но тот, который живет в
человечестве, который возвышается с возвышением человека". Бакунин уже
договаривается до того, что "Человечество есть Бог, вложенный в материю", и
"назначение человека - перенести небо, перенести Бога, которого он в себе
заключает... на землю... поднять землю до неба". А в 1845 году Бакунин уже
заявляет: "Долой все религиозные и философские теории". В программой статье
журнала "Народное Дело", издаваемого Бакуниным читаем: "Мы хотим полного
умственного, социально-экономического и политического освобождения народа":
умственное освобождение состоит в освобождении от "веры в Бога, веры в
бессмертие души и всякого рода идеализма вообще"; "из этого следует, что мы
сторонники атеизма и материализма".
"Белинский, - пишет Достоевский, - был по преимуществу не
рефлективная личность, а именно беззаветно восторженная, всегда и во всю
свою жизнь... Я застал его страстным социалистом, и он начал со мной с
атеизма. В этом много для знаменательного, - именно удивительное чутье его
и необыкновенная способность проникаться идеей. Интернационалка, в одном из
своих воззваний, года два тому назад, начала прямо с знаменательного
заявления: "мы прежде всего общество атеистическое", то есть, начала с
самой сути дела; тем же начал и Белинский. Выше всего ценя разум, науку и
реализм, он в то же понимал глубже всех, что один разум, наука и реализм
могут создать лишь муравейник, а не социальную "гармонию", в которой бы
можно ужиться человеку. Он знал, что основа всему - начала нравственные. В
новые нравственные основы социализма (который, однако, не указал до сих пор
ни единой кроме гнусных извращений природы из здравого смысла) он верил до
безумия и без всякой рефлексии; тут был лишь один восторг. Но как
|
|
|
|