 |
|
|
он, - давят ум непосильными вопросами". Там, где для Белинского и белинских
был "реализм" и "сатира" там, для Достоевского, понимавшего истинный смысл
гоголевских образов - была глубокая мистика и философия, которая давила ум,
даже Достоевского, - "непосильными вопросами".
Русская интеллигенция истолковала творчество Гоголя самым
примитивным образом, в духе выгодном для политических целей Ордена Р. И.:
"Мертвые души", "Ревизор" и другие произведения - это, де, точное
изображение Николаевской России - и ничего больше. Но Л. Шестов правильно
отмечает, что "Скучно жить на свете, господа!" - этот страшный вопль,
который как бы против воли вырвался из души Гоголя, не к России относится.
Не потому "скучно", что на свете больше, чем хотелось Чичиковых, Ноздревых
и Собакевичей. Для Гоголя Чичиковы и Ноздревы были не "они", не другие,
которых нужно было "поднять" до себя. Он сам сказал нам - и это не
лицемерное смирение, а ужасающая правда - что не других, а себя самого
описывал и осмеивал он в героях "Ревизора" и "Мертвых душ". Книги Гоголя до
тех пор останутся для людей запечатанными семью печатями, пока они не
согласятся принять это гоголевское признание... Некоторые, очень немногие,
чувствуют, что их жизнь есть не жизнь, а смерть. Но и их хватает только на
то, чтоб, подобно гоголевским мертвецам, изредка в глухие ночные часы,
вырываться из своих могил и тревожить своих оцепеневших соседей страшными,
душу раздирающими криками: душно нам, душно!.. Его сверкающие остроумием и
несравненным юмором произведения самая потрясающая из мировых трагедий, как
и его личная жизненная судьба".
В одном письме Гоголь указывает, что первый том "Мертвых душ" -
"лишь крыльцу ко дворцу". Современник Гоголя П. Анненков в книге
"Замечательное десятилетие" пишет, что "Гоголь ужаснулся успеха романа
МЕЖДУ ЗАПАДНИКАМИ и людьми непосредственного чувства, весь погружен был в
замысел разоблачить СВОИ НАСТОЯЩИЕ исторические, патриотические, моральные
и религиозные воззрения, что, по его мнению, было уже необходимо для
|
|
|
|
