 |
|
|
сочувствием, со смехом, со спорами... и трех-четырех верований, уважений,
как не бывало". "Нигилизм, как понимает его реакция, - свидетельствует
Герцен, - появился не со вчерашнего дня, - Белинский был нигилист в 1838
году - он имел все права на этот титул" ("Новая фаза русской литературы").
С такой же силой, с какой Бакунин, уверовал в спасительность магии
анархизма, Белинский уверовал в спасительность магии социализма. "Увы, друг
мой, - пишет Белинский в июне 1841 года Боткину, - я теперь забился в одну
идею, которая поглотила и пожрала меня всего". "Во мне развилась какая-то
дикая, бешенная фанатическая любовь к свободе и независимости человеческой
личности, которые возможны только при обществе, основанном на правде и
доблести". "Я понял и Французскую революцию и ее римскую помпу, над которой
прежде смеялся. Понял и кровавую любовь Марата к свободе, его кровавую
ненависть ко всему, что хотело отделяться от братства с человечеством хоть
коляскою с гербом". "Итак, - пишет он в другом письме Боткину, - я теперь в
новой крайности, - это идея социализма, которая стала для меня идеей,
бытием бытия, вопросом вопросов, альфою и омегою веры и знания. Все из нее,
для нее и в ней. Она вопрос и решение вопроса. Она (для меня) поглотила и
историю, и религию, и философию".
Н. И. Сатин писал Белинскому в 1837 году из Ставрополя: "Не я ли
говорил тебе, что польза, сделанная без любви, не есть добро положительное.
Жалки те люди, которые сомневаются в этом". Белинский и был одним из таких
людей.
В другом письме, написанном в том же году, Сатин пишет ответившему
на его первое письмо Белинскому: "Во многих твоих истинах проглядывают
давно знакомые, родные истины, но ты воображаешь их гиперболически, с
фанатизмом дервиша, а не со смирением философа. Я убежден, мы верим в одну
истину, мы стремимся к одной цели, но ты, Белинский, извини, ты - Марат
философии...
...У тебя все (да, все, и немецкие философы включительно) -
|
|
|
|
