 |
|
|
снизу. Сверху раздавались иногда такие вопросы, которые свидетельствуют о
рыцарски-великодушном движении многих государей, действовавших даже в ущерб
собственным выгодам. А как было на это все ответствовано снизу? Дело ведь в
применении, в уменьи приложить данную мысль таким образом, чтобы она
принялась и поселилась в нас.
Указ, как бы он обдуман и определителен не был, есть не более, как
бланковый лист, если не будет снизу такого же чистого желания применить его
к делу тою именно стороною, какой можно, какой следует и какую может
прозреть только тот, кто просветлен понятием о справедливости Божеской, а
не человеческой. Без того все обратится во зло. Доказательство тому все
наши тонкие плуты и взяточники, которые умеют обойти всякий указ, для
которых новый указ, есть только новая пожива, новое средство загромоздить
большею сложностью всякое отправление дел, бросить новое бревно под ноги
человеку.
Словом - везде, куда ни обращусь, вижу, что виноват применитель,
стало быть, наш же брат: или виноват тем, что поторопился, желая слишком
скоро прославиться (и хватить орденишку); или виноват тем, что слишком
сгоряча рванулся, желая, по русскому обычаю, показать свое
самопожертвование; не спросясь разума, не рассмотрев в жару самого дела,
стал им ворочать, как знаток, и потом вдруг, также по русскому обычаю,
простыл увидевши неудачу; или же виноват, наконец, тем, что, из-за какого
нибудь оскорбленного мелкого честолюбия, все бросил и то место, на котором
было начал так благородно подвизаться, сдал первому плуту - (пусть пограбит
людей). Словом - у редкого из нас доставалось столько любви к добру, чтобы
он решился пожертвовать из-за него и честолюбием, и самолюбием, и всеми
мелочами легко раздражающегося своего эгоизма и положил самому себе в
непременный закон - служить земле своей, а не себе,. помня ежеминутно, что
взял он место для счастия других, а не своего. Напротив, в последнее время,
как бы еще нарочно, старался русский человек выставить всем на вид свою
|
|
|
|
