 |
|
|
своих ПАРТИЙНЫХ ИНТЕРЕСОВ и споров". Не великосветские же круги, наоборот,
восприняли смерть Пушкина как национальную потерю. "Громко кричали о том,
что был безнаказанно убит человек, с которым исчезла одна из самых светлых
национальных слав, - доносил прусский посланник Либерман... - Думаю, что со
времени смерти Пушкина и до перенесения его праха в церковь, в его доме
перебывало до 50 тысяч лиц всех состояний".
Ложь о том, что будто бы истинным убийцей Пушкина является Николай I
разоблачается и письмами современников, и письмами Николая I, и его
действительным отношением к гибели великого поэта. В письме к А. О.
Смирновой Николай I писал:
"Рука, державшая пистолет, направленный на нашего великого поэта,
принадлежала человеку, совершенно неспособному оценить того, в которого он
целил. Эта рука не дрогнула от сознания величия того гения, голос которого
он заставил замолкнуть". На докладе Генерал-Аудитората по делу Дантеса
Николай I наложил резолюцию: "Быть по сему, но рядового Геккерна (Дантеса),
как не русского подданного выслать с жандармом за границу, отобрав
офицерский патент".
В беседе с графом П. Д. Киселевым, Государь сказал ему:
"Он погиб. Арендт (доктор) пишет, что Пушкин проживет еще лишь
несколько часов. Я теряю в нем самого замечательного человека в России".
Пушкин был один из немногих людей эпохи который ясно сознавал
величие Николая, как государственного деятеля, а Николай I с момента своей
первой встречи в Чудовом монастыре ясно сознавал величие пушкинского гения.
* * *
Несколько лет назад в архиве Нижне-Тагильского завода на Урале
найдены письма С. Н. Карамзиной и Е. А. Карамзиной, в которых содержится
много неизвестных ранее данных о дуэли Пушкина и его смерти. Екатерина
|
|
|
|
