 |
|
|
свойствами народными, своим величием, своим значением в мире. Пути наши не
те, которыми идут другие народы". Когда министр Народного Просвещения граф
Уваров провозгласил, что основой русского политического миросозерцания
является триединая формула: "Православие, Самодержавие и Народность",
Чаадаев разделил его взгляд.
Как и Пушкин, Чаадаев обвинял русское общество в равнодушном
отношении к существующему в России злу, в нежелании помогать правительству,
стремящемуся улучшить жизнь в России. "Мы взваливаем на правительство все
неправды, - писал он А. И. Тургеневу. - Правительство делает свое дело:
сделаем свое дело, исправимся. Странное заблуждение считать безграничную
свободу необходимым условием развития умов. Посмотрите на восток. Не
классическая ли это страна деспотизма. А между тем оттуда пришло все
просвещение мира". "Возьмите любую эпоху и историю западных народов,
сравните с тем, что представляем мы в 1835 году по Р. X. и вы увидите, что
у нас другое начало цивилизации, чем у этих народов..."
"Мы призваны... обучить Европу бесконечному множеству вещей, которых
ей не понять без этого. Не смейтесь: вы знаете, что это мое глубокое
убеждение. Придет день, когда мы станем умственным средоточием Европы, как
мы сейчас уже являемся ее политическим средоточием, и наше грядущее
могущество, основанное на разуме, превысит наше теперешнее могущество,
опирающееся на материальную силу. Таков будет логический результат долгого
одиночества: все великое проходило по пустыни... Наша вселенская миссия
началась".
В "Апологии сумасшедшего", написанной в 1837 году П. Чаадаев дает
такую оценку своего первого "Философического письма": "...Во всяком случае,
мне давно хотелось сказать, и я счастлив, что имею теперь случай сделать
это признание: да, было преувеличение в этом обвинительном акте,
предъявленном великому народу, вся вина которого в конечном итоге сводилась
к тому, что он был заброшен на крайнюю грань всех цивилизаций мира... было
|
|
|
|
