 |
|
|
чтобы он (вопреки обещанию Николая I "быть его цензором") сдавал свои
произведения в обычную цензуру. Кочубей, конечно, не блистал умом, но
понять, что "Анри Шенье" не имеет никакого отношения к заговору
декабристов, - это-то он, конечно, понять мог. Следовательно, ему и еще
кому-то было выгодно восстановить Пушкина против нового Императора, а
нового Императора против Пушкина.
В подписанном Кочубеем отношении к Главнокомандующему Петербурга гр.
П. А. Толстому (б. масон) отношении по поводу расследования о "Анри Шенье",
написано что "...вместе с сим Государственный Совет признал нужным к
означенному решению Сената присовокупить: чтобы по неприличному выражению
Пушкина (!?) в ответах насчет происшествия 14 декабря 1825 г. и по духу
самого сочинения его в октябре того года напечатанного, поручено было иметь
за ним в месте его жительства секретный надзор". Спустя две недели
Петербургский военный губернатор П. В. Голенищев-Кутузов (б. масон) сообщил
гр. П. А. Толстому: "...известный стихотворец Пушкин обязан подписью в том,
что впредь никаких сочинений без рассмотрения и пропуска оных цензурою не
выпускал в публику. Между тем учрежден за ним секретный надзор".
В июне следующего года Пушкина привлекают к расследованию о том, кто
является автором кощунственной поэмы "Гаврилиада". Расследование не имело
никаких последствий для Пушкина только благодаря тому, что Пушкин обратился
с письмом к самому Императору (См. стр. 37). После получения письма Николай
I приказал Пушкина больше не допрашивать.
И так было почти всегда когда Пушкин мог лично или письменно
объяснить Царю, как было дело в действительности. Но ведь Пушкин не всегда
имел возможность давать объяснения самому Николаю I. У Николая I,
правившего Россией в необычайно сложную политическую эпоху, не было времени
чтобы всегда лично разбирать обвинения против Пушкина, выдвигаемые против
поэта его врагами. Чаще всего пределы свободы Пушкина определялись не
царем, а Бенкендорфом. который только изредка действовал по прямому
|
|
|
|
