|
|
|
для Пушкина образцом государственного деятеля, все их уверения все равно
будут ничем иным как сознательной ложью. Именно никому другому, а Пушкину
принадлежат утверждения, что Петр I был не реформатором, а революционером,
и что он провел совершенно не реформы, а революцию. Он первый назвал мнимые
реформы Петра I революцией. В заметке "Об истории народа Русского Полевого"
Пушкин пишет: "С Федора и Петра начинается революция в России", которая
продолжается, до сего дня". В статье "О дворянстве" Пушкин называет Петра I
"одновременно Робеспьером и Наполеоном - воплощенной революцией".
В черновике письма к Чаадаеву по поводу его "Философического письма"
Пушкин неоднократно называет совершенное Петром революцией. "Но одно дело
произвести революцию, другое дело закрепить ее результаты. До Екатерины II
продолжали у нас революцию Петра, вместо того, чтобы ее упрочить. Екатерина
еще боялась аристократии. Александр сам был якобинцем. Вот уже 140 лет как
(...) сметает дворянство; и нынешний император первый воздвиг плотину
(очень слабую еще) против наводнения демократией, худшей, чем в Америке
(читали ли Вы Торквиля?) Я еще под горячим впечатлением от его книги и
совсем напуган ею".
Чрезвычайно характерно, что написанную в свое время Карамзиным
записку "О древней и новой России", в которой Карамзин осуждает крайности
преобразовательных методов Петра I и реформы Сперанского, напечатал первый
Пушкин в своем "Современнике". Проживи Пушкин больше и доведи он до конца
"Историю Петра Великого", он наверное сумел бы окончательно разобраться в
антинациональности совершенного Петром.
Весной 1830 года он, например, приветствует возникшее в то время у
Имп. Николая I намерение положить конец некоторым политическим традициям
введенным Петром I. 16 марта 1830 года он с радостью пишет П. Вяземскому:
"Государь уезжая оставил в Москве проект новой организации контрреволюции
революции Петра". Пушкин отзывается об намерении Николая I совершить
контрреволюцию - революции Петра I с явным одобрением. "Ограждение
|
|
|
|