|
|
|
которой все способствовало, чтобы возгордить ее, внезапно растрогал меня".
А после "восторженный", "пораженный" маркиз писал, что великий князь
Константин на одном приеме, не сказав ни слова приблизился к нелюбимому им
генералу и не делая ему ни малейшего замечания, совершенно спокойно
проткнул ему ступню своей шпагой". Генерал остается "смирно" и даже стона
не вырывается из его груди: его уносят. когда великий князь выдернул свою
шпагу".
Увидев храм Василия Блаженного пишет: "Очевидно, что страна, где
такого рода монументы называют местом молитв - не Европа; это Индия,
Персия, Китай, и люди, идущие поклоняться Богу в этой банке варенья не
христиане".
В одной из бесед Николай I сказал маркизу де Кюстин: "В вашей стране
на наш счет имеются такие предубеждения, которые труднее победить, чем
страсти взбунтовавшейся армии".
"Государь, - отвечал на это титулованный прохвост, - Вас видят
слишком издалека, если бы Вы, Ваше Величество, были более известны, Вы бы
были более ценны и нашли бы у нас, как и здесь, много поклонников..."
А в написанной позже книге "Россия в 1839 году", Кюстин одну
сочиненную клевету дополняет другой, еще более наглой и подлой. Жуковский
признался, что он плевал, читая книгу маркиза де Кюстин. Гениальный лирик
Ф. Тютчев назвал де Кюстина "собакой".
Но члены ордена русской интеллигенции были в восторге от
клеветнических инсинуаций французского прохвоста: один из вождей ордена А.
Герцен дал следующее пропагандное указание: "Без сомнения, это самая
увлекательная и умная книга, написанная о России иностранцем... Я не смотрю
на ее промахи, основа воззрения верна; и это страшное общество и эта страна
- Россия". А вождь "прогрессивного" крыла ордена проф. Погодин записал в
свой дневник: "...Прочел целую книгу Кюстина. Много в ней ужасающей правды
о России. За изображение действий деспотизма, для нас неприметных, я готов
|
|
|
|