 |
|
|
"...Зная лично Пушкина, я его слову верю. Но желаю, чтобы он помог
правительству открыть, кто мог сочинить подобную мерзость и обидеть Пушкина
выпуская оную под его именем". После отправления Пушкиным Николаю I письма,
содержание которого осталось тайной даже для членов Следственной Комиссии,
Пушкин, по распоряжению Николая I к допросам по делу об авторе "Гаврилиады"
больше не привлекался.
На полях письма Пушкина Николаю I о подлых намеках редактора
"Северной Пчелы" Булгарина о его негритянском происхождении Николай I
написал, что намеки Булгарина не что иное, как "низкие подлые оскорбления",
которые "обесчещивают не того, к кому относятся, а того, кто их написал".
Эта резолюция была сообщена Пушкину и доставила ему большое моральное
удовлетворение. Прочитав в "Северной Пчеле" клеветническую статью по адресу
Пушкина Николай I в тот же день написал Бенкендорфу: "Я забыл Вам сказать,
любезный Друг, что в сегодняшнем нумере "Пчелы" находится опять
несправедливейшая и пошлейшая статья направленная против Пушкина; поэтому
предлагаю Вам призвать Булгарина и запретить ему отныне печатать какие бы
то ни было критики на литературные произведения и ЕСЛИ ВОЗМОЖНО, ЗАПРЕТИТЬ
ЖУРНАЛ".
Сравните это письмо Самодержца к начальнику; тайной полиции и
подумайте о том, как поступили бы в подобном случае большевистские
властители - законные наследники Ордена Р. И. и вам станет ясно насколько
демократичен был образ мыслей Николая I. Он не приказывает запретить не
нравящийся ему орган печати, а просит только начальника тайной полиции
запретить его выход, если это возможно сделать согласно существующих
законов о печати.
Бенкендорф, как и всегда встал, конечно, не на сторону Пушкина и
Николая I, а на сторону Булгарина. Он убедил Николая I, что нельзя
запретить издавать "Северную Пчелу" и что ему нельзя запретить писать в ней
клеветнические статьи. За то Бенкендорф быстро нашел повод закрыть
|
|
|
|
