|
|
|
сохранил полную самостоятельность своих взглядов и религиозных убеждений."
"К счастью для Павла, - он не заразился бездушной философией этого монарха
и его упорным безбожием. Этого Павел не мог переварить и, хотя враг насеял
много плевел, доброе семя все-таки удержалось".
Будучи всегда глубоко религиозным человеком Павел несмотря на свое
вступление в масонскую ложу, остался православным христианином. События во
Франции еще более усилили его религиозность. Молясь Богу, он часами
простаивал на коленях перед иконами в домашней церкви в Гатчинском дворце.
Большую роль в перемене взглядов Павла на масонство сыграли
убежденные противники масонства Аракчеев и граф Ростопчин.
"...Я воспользовался случаем, - рассказывает гр. Ростопчин, -
который мне представила поездка наедине с ним, в карете, в Таврический
дворец. Возразивши на одно его замечание, что Лопухин был только глупцом, а
не обманщиком, как товарищи его по верованиям, я затем распространился о
многих обстоятельствах, сообщил о письме из Мюнхена, об ужине, на котором
бросали жребий (убить Императрицу), об их таинствах проч., и с
удовольствием заметил, что этот разговор нанес смертельный удар мартинистам
и произвел сильное брожение в уме Павла, крайне дорожившего своей
самодержавной властью и склонностью видеть во всяких мелочах зародыши
революции. Лопухин, успевший написать всего один указ о пенсии какой то
камер-юнгфере отправлен в Москву сенатором; Новиков, которого, по
освобождении его из тюрьмы, Император полюбопытствовал видеть, был затем
выслан из Петербурга и отдан под надзор; священник Матвей Десницкий,
впоследствии митрополит Петербургский, остался при своем церковном
служении; но многие лишились прежнего влияния, потеряли всякое значение и
стали жертвами весьма язвительных насмешек Государя".
Поняв, что Павел I не намерен делить свою власть с масонством и
играть предназначенную ему роль Царя-масона, русские масоны стали во главе
враждебно настроенных к Павлу кругов дворянства. Сделать это было русским
|
|
|
|