 |
|
|
дворянства в событии 11 марта, не забытым в течении всей его жизни".
Александр I относился к участникам заговора против его отца со
смешанным чувством антипатии и боязни. Он ненавидел их и в то же время
опасался, что они могут организовать заговор и против него, убить и его.
Масонам и якобинцам дворянам не удалось добиться введения
конституции. И формально Александр I был полновластным властителем, но
фактически он не был таковым. Всю жизнь ему приходилось считаться с
желаниями тех, которые с помощью подлых интриг и провокаций вовлекли его в
заговор против отца. Проживи он немного больше и ему пришлось бы подавлять
масонско-дворянский заговор декабристов, созревший еще при его жизни.
В дневнике за 1834 год Пушкин записывает: "...Третьего дня обед у
Австрийского посланника... Сидя втроем с посланником и его женой,
разговорился я об 11 марта. Недавно на бале у него был цареубийца Скарятин;
Финкельман не знал за ним этого греха. Он удивляется странностям нашего
общества. Но покойный Государь был окружен убийцами его отца...
...Государь, ныне царствующий, первый у нас имел право казнить
цареубийц или помышления о цареубийстве; его предшественники принуждены
были терпеть или прощать".
Правильность взгляда Пушкина, что Александр I до конца жизни не мог
наказать убийц своего отца и принужден был терпеть их, подтверждает и
заместитель французского посла граф Буальконт в августе 1822 года:
"...Где можно видеть людей прекрасно воспитанных и принадлежащих к
сливкам общества, но восхваляющих убийц Павла I, и где лучшим тоном людей
высшего света были их намеки на то, что и они имели отношение к ужасному
преступлению".
Это было написано всего за 28 месяцев до смерти Александра I. Как
мог Александр I уважать подобное общество, которым ему пришлось управлять,
но которое упрямо стремилось управлять им.
|
|
|
|
