 |
|
|
против иностранного направления - и не подозревали, что охвачены им с ног
до головы, что они не умеют даже думать по-русски". (С. Т. Аксаков.
Воспоминания об Александре Семеновиче Шишкове.) В силу столь парадоксальной
двусмысленной политической позиции, русские консерваторы, вернее считающие
себя таковыми, очень часто принимают за политических врагов выдающихся
представителей подлинного русского консерватизма, а русские "прогрессисты",
не брезгающие ничем для усиления своих политических позиций, зачисляют их в
свой лагерь.
Такая история произошла, например, с Чацким. "Горе от ума" было
написано Грибоедовым накануне восстания декабристов. Это был момент, когда
складывался мудрый подлинный консерватизм Пушкина, когда зрели идеи
будущего славянофильства. Это была эпоха, когда назревал благоприятный
момент для поворота на исторический путь.
Знаменитый прусский реформатор Штейн, после занятия Пруссии
Наполеоном, приехавший по приглашению Императора Александра I в Россию,
считал, например, что:
"Россия могла бы сохранить свои первоначальные нравы, образ жизни,
одежду и т. д., а не подкапывать и не портить своей самобытности, изменяя
все это. Ей не нужно было ни французской одежды, ни французской кухни, ни
иностранного общественного типа она могла из своего собственного исключить
все грубое, не отказываясь от всех его особенностей... Быть может, еще не
поздно умерить вторжение иностранных обычаев и придать (русскому
формированию) направление, более целесообразное... Можно было бы ввести
снова столь целесообразную и удобную национальную одежду - кафтан..."
Необходимость сохранения самобытности понимали не только иностранцы,
понимали и наиболее проницательные русские. Но сколько ушатов насмешек и
издевательств было вылито по адресу людей, старавшихся толкать общество на
путь самобытной русской культуры. Образ Чацкого не был понят. Чацкий вовсе
не революционер и не прогрессист, он вовсе не ненавистник России, каковым
|
|
|
|
