|
|
|
крестьянами.
Из этого дело ничего не вышло. Те, кто больше всех выступал против
крепостного права, помещики-якобинцы, вроде графа Строганова, заявлявшего
на собраниях Негласного Комитета, что опасность заключается не в
освобождении крестьян, а в удержании их в крепостном состоянии, и не
подумали освободить крестьян. Только граф С. П. Румянцев освободил 5.000
крепостных. В течение царствования Александра было освобождено добровольно
всего лишь 50.000 крестьян. Граф же Строганов, говоривший в Париже во время
французской революции, что он мечтает дожить до такой же революции в России
и больше всех настаивавший на освобождении крестьян, и не подумал отпустить
на волю всех своих крестьян.
Крики о необходимости срочной отмены крепостного права были только
одним из способов расшатывания царской власти со стороны масонов и
якобинцев. Вот, дескать, смотрите, как сидящий на троне тиран не желает
дать свободу миллионам своих подданных. Это только распаляло страсти
масонов, вольтерьянцев и сторонников французской революции против "тирана".
С другой стороны, эти крики вызывали вражду к царю среди той части
дворянства, которая вовсе не желала расставаться с теми выгодами, которые
им давало пользование бесплатным трудом "крещенной собственности". А таких
дворян было много между средних и низших слоев дворянства, которые являлись
приверженцами православия и сторонниками монархии. Затрагивать интересы
этих слоев дворянства и освобождать крестьян против их желания было опасно.
Желание Александра I освободить крестьян наталкивалось на сложную
политическую игру слоев враждебных монархической власти и на материальные
интересы ее убежденных сторонников.
Одного желания Александра I как можно скорее освободить крестьян
было мало. Он должен был считаться с реальной политической обстановкой в
стране. А она, благодаря расцвету масонства, падению влияния православного
|
|
|
|