 |
|
|
политических фантазий, тоже как и большевики пролили бы реки русской крови.
Для фанатика, как и для ребенка, труден только первый шаг. Все, кто
становится поперек фанатизму (а фанатизму становится поперек всегда вся
жизнь, все люди), безжалостно сметается со все возрастающей свирепостью. В
результате разгрома декабристского восстания мы имели только пять трупов и
несколько десятков сосланных. А если бы победили декабристы, а затем
бар-декабристов смела бы разбушевавшаяся народная стихия, то мы в 1825 году
имели бы не пять трупов, а может быть и пять миллионов, В Смутное Время
17-го столетия погибла ведь половина населения России.
Хватило же у Каховского фанатизма убить любимого сподвижника
Суворова, национального героя Отечественной войны, "Русского баярда" графа
Милорадовича! Холодный разум подсказывает, что нет никакого основания
думать, что в случае победы декабристов дело ограничилось бы убийством
одного Милорадовича и членов императорской фамилии. Всякий фанатик, как
маньчжурский тигр, безопасен для людей только до той поры, пока он не
отведал человеческой крови. А когда отведал, - он становится опасным для
всех людей.
Нет, за Милорадовичем, императором и великими князьями, последовали
бы в страну праотцев и Пушкин, и Жуковский, и Карамзин, и Тютчев, и Гоголь,
весь цвет тогдашней России. Пламя, вырывающееся из зерна политического
фанатизма, никогда не знает удержа, оно пылает до тех пор, пока не сожжет
все вокруг себя. Фанатик не любит никого и ничего, кроме полюбившейся ему
политической идеи. Политические же идеи, как известно, не имеют гуманного
сердца. Всякий фанатизм вообще неизбежно поступает, как Сатурн со своими
детьми, т. е. пожирает их. Русский же фанатик в силу своей безграничной
необузданности поступает еще более свирепо, чем Сатурн, он пожирает не
только своих детей, но и всех породивших его.
|
|
|
|
