 |
|
|
в этом злополучном городе, если бы Провидение не позволило нам, дав к тому
средства, расстроить этот адский замысел. С первым появлением на
революционном поприще русские превзошли бы ваших Робеспьеров и Маратов и,
когда этим злодеям сказали, что они, несомненно пали бы первыми жертвами
своего ужасного безумия, они дерзко отвечали, что знают это, что свобода
может быть основана только на трупах и, что они гордились бы, запечатлевая
своею кровью то здание, которое хотели воздвигнуть".
Николай I твердо заявил. Лаферонэ: "Я буду непреклонен - этот
пример нужен для России и для Европы".
Первого января 1826 года Император Николай заявил иностранным
дипломатам: "...заговор существовал уже давно. Император - брат мой -
имевший ко мне полное доверие, часто говорил об этом со мною. Мы давно
могли предполагать существование иноземных влияний".
Прочитав посланное Имп. Николаем I донесение о допросах декабристов
Цесаревич Константин писал: "Я с живейшим интересом и серьезнейшим
вниманием прочел. сообщение о петербургских событиях, которое Вам угодно
было прислать мне; после того как я трижды прочел его, мое внимание
сосредоточилось на одном замечательнейшем обстоятельстве, поразившем мой
ум, а именно на том, что список арестованных заключает в себе лишь фамилии
лиц до того неизвестных, до того незначительных самих по себе и по тому
влиянию, которое они могли оказывать, что я смотрю на них, только как на
передовых охотников или застрельщиков, дельцы которых остались скрытыми на
время, чтобы по этому событию судить о своей силе и о том на что они могут
рассчитывать.
Они виновны в качестве добровольных охотников или застрельщиков и в
отношении их не может быть пощады, потому что в подобных делах нельзя
допустить увлечений, но равным образом нужно разыскивать подстрекателей и
руководителей и безусловно найти их путем признания со стороны
арестованных. Никаких остановок до тех пор, пока не будет найдена исходящая
|
|
|
|
