|
|
|
К великому счастью, вожаков у масонско-дворянского бунта не
оказалось.
В решительный момент главари заговора не проявили той твердости
духа, которую проявил Николай I. Некому было взять на себя инициативу. Ни
Рылеева, ни Якубовича на площади, среди восставших не оказалось.
М. Цейтлин дает "диктатору" князю Трубецкому следующую
характеристику: "...в один и тот же день изменил он и Николаю, и своим
товарищам по обществу"
Побродив вокруг площади князь Трубецкой пошел присягать Николаю I.
Помощник диктатора Булатов "тоже не пришел на площадь и бродил по близости
в бесплодных сомнениях, подходя иногда на расстоянии нескольких шагов к
Николаю, и мучительно, и бессильно порывался убить его".
Якубович в день восстания ведет себя так: встретив Николая I он
попросил его нагнуться и не выстрелил, а прошептал на ухо:
"- Я был с ними и явился к Вам, - но порывался убить его".
Якубович вызывался уговорить мятежников, но подойдя к восставшим, он
сказал:
"- Держитесь, вас сильно боятся".
И сказав это трусливо исчез в толпе.
Николай I не хотел применять силу. Его с трудом уговорили вызвать
артиллерию. Когда его убеждали открыть огонь по восставшим, он отвечал:
"Что же вы хотите, чтобы я в первый день моего царствования обагрил кровью
моих подданных". - "Да, отвечали ему, чтобы спасти Империю".
Эти слова Николая I подтверждают Толь, Васильчиков и Сухозанет.
"План Императора был: выиграть время, локализировать восстание
Сенатской площадью и постараться обойтись без кровопролития. Он все время
посылает кого-нибудь, чтобы уговорить восставших, но Милорадович и Штюрлер
убиты Каховским. Наконец он посылает митрополита С.-Петербургского
Серафима, но его встретили насмешками и бранью. "Довольно лжи, - кричит
|
|
|
|