|
|
|
"...Я не варвар и не апостол Корана, дело Греции меня живо
интересует, но именно поэтому меня возмущает вид подлецов, облеченных
священным званием защитников свободы".
От уроков атеизма Пушкин переходит к изучению Библии. Он ее не
читает, а изучает, и она покоряет его навсегда. "Пушкин, - пишет Митрополит
Анастасий, - по своему внутреннему духовному существу был глубоко
нравственный человек, что отразилось и на его творчестве. Быть может он был
даже самым нравственным из наших писателей, как выразился о нем один
исследователь. Он ясно сознавал и чувствовал грани, отделяющие добро от
зла, противопоставляя их одно другому. Почти все его герои носят ярко
выраженный нравственный характер: в лице их он возвышает добродетель и
клеймит порок и страсть".
Жуковский заговорил однажды о психологии атеистов, заметив, что
между ними "много фанатиков". Пушкин, по словам Смирновой прибавил
насмешливым тоном: "Я часто задаюсь вопросом, чего они кипятятся, говоря о
Боге? Они яростно воюют против Него и в то же время не верят в Него. Мне
кажется, что они даром теряют силы, направляя удары против того, что по их
же мнению не существует".
Доказательства о религиозности Пушкина как будто бы опровергаются
"написанной им "Гаврилиадой". На самом деле авторство Пушкина в данном
случае сомнительно. Пушкин трижды отказывался во время следствия о том, что
автор "Гаврилиады" он. Во время третьего допроса, как сообщается в
протоколе Комиссии от 7 октября 1828 года:
"...Пушкин по довольном молчании спрашивает: позволено ли будет ему
написать прямо Государю Императору, и получив на сие удовлетворительный
ответ тут же написал к Его Величеству письмо и запечатав оное вручил графу
Толстому..."
После этого Пушкина к допросам больше не привлекали. Во время
следствия 1 сентября Пушкин писал П. Вяземскому: "Мне навязали на шею
|
|
|
|