|
|
|
Александрой Григорьевной Муравьевой: "Я очень понимаю, почему они не хотели
принять меня в свое общество, я не стоил этой чести". Как согласовать эту
недоговоренность и опасливое отношение декабристов к Пушкину с преданием о
возложенном на моего деда поручении, не берусь судить, но счел долгом
упомянуть о нем".
Семейное предание Волконских с "опасливым отношением декабристов к
Пушкину" согласовать, конечно, трудно. Едва ли С. Г. Волконский воздержался
от вербовки Пушкина в ряды декабристов только потому, что предвидя славное
будущее Пушкина, не желал "подвергать его случайностям политической кары".
Ни политические настроения декабристов, ни их действия, как известно, не
отличались слишком большой осторожностью. Если бы они были уверены в том,
что Пушкин будет преданным активным участником заговора, что он пойдет на
все, то Волконский, конечно, завербовал бы Пушкина.
"От верховной думы, - говорит декабрист Горбачевский, - нам было
запрещено знакомиться с Пушкиным; а почему? Прямо было указано на его
характер." (Русская Старина. 1880 г. стр. 13).
"Уже этот факт - непосвящения Пушкина в заговор - необъясним одной
ссылкой на недоверие к Пушкину за его легкомыслие, - правильно подчеркивает
С. Франк, - мало ли легкомысленных и даже прямо морально недостойных людей
было в составе заговорщиков. Он свидетельствует, что друзья Пушкина с
чуткостью, за которую им должна быть благодарна Россия, улавливали уже
тогда, что по существу своего духа он не мог быть заговорщиком".
То, что Пушкин по складу своего мировоззрения совершенно не способен
быть участником революционного заговора, доказывает его записка "О народном
воспитании", написанная Пушкиным в ноябре 1826 года.
"Последние происшествия, пишет Пушкин, обнаружили много печальных
истин. Недостаток просвещения и нравственности вовлек многих молодых людей
в преступные заблуждения. Политические изменения, вынужденные у других
народов силою обстоятельств и долговременным приготовлением, вдруг
|
|
|
|