 |
|
|
культура развивалась в чуждых формах, которые не выросли органически из
русской сущности, а были ей насильственно навязаны. Так возникло явление
псевдоморфозы культуры. Результатом был душевный надлом, отмеченный почти
во всех жизненных проявлениях последних поколений, та русская болезнь, чьей
лихорадкой, по крайней мере, косвенно, через самооборону, охвачено сейчас
все население земного шара. Это - пароксизм мирового исторического
размаха." (4)
II
"Основные признаки русской народной психологии, - правильно
указывает И. Солоневич в "Диктатуре слоя", - это политический консерватизм
и волевое упорство. Чем выше мы будем подниматься по ступенькам культурной
лестницы, тем разница между интеллигенцией и народом будет яснее".
Волевое упорство, политический консерватизм русского народа и
духовную оторванность интеллигенции от русского народа признает и
характерный представитель русской интеллигенции наших дней Н. Бердяев в
своих книгах.
В книге "Истоки и смысл русского коммунизма" он утверждает тоже
самое, что и И. Солоневич, несмотря на то, что он является политическим
антиподом его.
Бердяев указывает, что процесс усвоения идей, выработанных Западной
Европой, происходил только "в верхних слоях русского общества, в дворянстве
и чиновничестве, в то время, как народ продолжал жить старыми религиозными
верованиями и чувствами. Самодержавная власть царя, фактически принявшая
форму западного просвещенного абсолютизма в народе имела старую религиозную
санкцию, как власть теократическая". "Западное просвещение XVIII века в
верхних слоях русского общества было чуждо русскому народу. Русское барство
XVIII века поверхностно увлекалось вольтерьянством в одной части,
|
|
|
|
