|
|
|
трупами интеллигенция XIX века. Отныне рост одной культуры, импортной,
совершается за счет другой, - национальной. Школа и книга делаются орудием
обезличения, опустошения народной души. Я здесь не касаюсь социальной
опасности раскола: над крестьянством, по безграмотности своей оставшимся
верным христианству и национальной культуре, стоит класс господ, получивших
над ними право жизни и смерти, презиравших его веру, его быт, одежду и язык
и, в свою очередь, презираемый им. Результат приблизительно получился тот
же, как если бы Россия подверглась польскому или немецкому завоеванию,
которое обратив в рабство туземное население, поставило бы над ним класс
иноземцев-феодалов, лишь постепенно, с каждым поколением поддающихся
обрусению." (23)
"Петровская реформа, как морской губкой, стерла родовые
воспоминания. Кажется, что вместе с европейской одеждой русский дворянин
впервые родился на свет. Забыты века в течение которых этот класс
складывался и воспитывался в старой Москве на деле Государевом." (24)
"Со времени европеизации высших слоев русского общества, дворянство
видело в народе дикаря, хотя бы и невинного, как дикарь Руссо; народ
смотрел на господ как на вероотступников и полунемцев. Было бы
преувеличением говорить о взаимной ненависти, но можно говорить о
презрении, рождающемся из непонимания. "Разумеется, за всеми частными
поводами для недоброжелательства зияла все та же пропасть, разверзшаяся с
Петра. Интеллигенция, как дворянское детище, осталось на той стороне,
немецкой, безбожной, едва ли не поганой".
Такие признания делает Г. Федотов, убежденный западник, интеллигент
96 пробы.
"Сейчас едва ли кто станет отрицать, - резонно заключает князь Д. Н.
Святополк-Мирский в книге "Чем объяснить наше прошлое и чего ждать от
нашего будущего", что:
"Главным недостатком общественной и государственной жизни новейшей
|
|
|
|