 |
|
|
выражению И. Солоневича, - шарахался от всего порядочного в России и все
порядочное в России шарахалось от него". Поставим вопрос так, как ни один
из наших просвещенных историков поставить не догадался, - пишет И.
Солоневич, - что, спрашивается, стал бы делать порядочный человек в
петровском окружении? Делая всяческие поправки на грубость нравов и на все
такое в этом роде, не забудем, однако, что средний москвич и Бога своего
боялся, и церковь свою уважал, и креста, сложенного из неприличных подобий,
целовать во всяком случае не стал бы.
В Москве приличные люди были. Вспомните, что тот же Ключевский писал
о Ртищеве, Ордин-Нащокине, В. Головнине - об этих людях высокой
религиозности и высокого патриотизма, и в то же время о людях очень
культурных и образованных. Ртищев, ближайший друг царя Алексея, почти
святой человек, паче всего заботившийся о мире и справедливости в Москве.
Головнин, который за время правления царицы Софьи построил в Москве больше
трех тысяч каменных домов и которого Невиль называет великим умом "любимым
ото всех". Блестящий дипломат Ордин-Нащокин, корректность которого дошла до
отказа нарушить им подписанный Андрусовский договор. Что стали бы делать
эти люди в "Петровском гнезде"? Они были бы там невозможны совершенно. Как
невозможен оказался фактический победитель шведов - Шереметев.
Шлиппенбах (по Пушкину - "пылкий Шлиппенбах"), переходит в русское
подданство, получает генеральский чин и баронский титул и исполняет
ответственные поручения Петра, а Шереметев умирает в забвении и немилости и
время от времени тщетно молит Петра об исполнении его незамысловатых
бытовых просьб".
Петр совершил революцию. А судьба всякой революции строить "новую
прекрасную жизнь" руками самой отъявленной сволочи. Этот закон действовал и
в "Великой" французской революции, в февральской, действует в
большевистской. Действовал он и в Петровской. И выдвиженцы, выдвинутые
Петром, были немногим лучше выдвиженцев Сталина. При жизни Петра они
|
|
|
|
