|
|
|
источника украшают человеческое житие, ибо ничто так не возвышает царской
власти, как почитание священства. Об них обоих все всегда Богу молятся.
Если между ними будет во всем согласие, то это послужит во благо
человеческой жизни. "
Так же понималась симфония властей и в Московской Руси. Недаром
приведенный выше отрывок из сочинения Юстиниана был включен в "Кормчую
Книгу". Петр Великий решительно порывает с национальными традициями
русского самодержавия и превращается в типичного представителя западного
абсолютизма. Петр Первый с полным правом мог бы повторить слова
Людовика-Солнца: "Государство - это я". Как и Сталин, Петр считал, что он
может поступать всегда, как он считает нужным.
Петр I выводит идею своей власти не из религиозных начал, не из
православия, а из европейских политических идей. Это сказывается даже в его
внешнем виде. Он сбрасывает парчовые одежды Московских царей и появляется
всегда или в европейском камзоле, или в военном мундире.
"Строй Московского государства был воплощением христианского идеала
в его именно русском понимании христианства. В характере русского народа не
было стремления к отвлеченному знанию предметов веры, он просто искал
знания того, как надо жить. Народ стремится понять христианство, как
нравственную животворную силу, а христианскую жизнь, как жизнедеятельность
человеческого духа, нравственно возрожденного христианством. Иллюстрацией
тому является та центральная власть, в которой отражается как в фокусе
народное религиозное мировоззрение; это царская власть. Наряду с подвигом
власти, царь несет подвиг христианской церковной жизни, направленной к
непрерывному самоограничению и самоотречению". (51)
Свою идею безграничности власти царя - идею совсем чуждую
самодержавию, Петр заимствовал у английского философа Гоббса, одного из
видных представителей так называемой школы естественного права. Влияние
идей Гоббса на Петра мы можем проследить во многих случаях. В "Правде воли
|
|
|
|