 |
|
|
Общеизвестно, что пытки заимствованы русским средневековым
законодательством от германских народов. В смысле своего размаха и
изощренной жестокости пытки всех европейских народов далеко оставляют за
собой пытки русского законодательства. В этом отношении "безмерные" русские
оказались неважными учениками у европейцев, которых русские европейцы
выдают за образец меры во всем.
Завороженные самогипнозом об идеальной Европе, русские историки
судят Московскую Русь не по реальной, утопавшей в крови Европе, а по
идеальной, никогда не существовавшей Европе.
"Европейские народы воспитывались не кнутом и застенками", - гордо
заявляет историк Ключевский, возмущаясь существованием пыток в Московской
Руси, заимствованных, как мы уже указывали, у запада. Это заведомая
историческая ложь.
Русские историки очень любят вспоминать об опричниках Иоанна
Грозного, но забывают о диком разгуле святейшей инквизиции по всей Европе,
о Варфоломеевской ночи, о городах, в которых были сожжены все женщины по
обвинению в связи с нечистой силой, о том, что саксонский судья Карпцоф в
одной крошечной Саксонии казнил 20.000 человек. О Иоанне Грозном и
безмерности его души вопят все, и русские и немецкие историки. Но ни одни
из русских и немецких историков не вспоминает о крайностях души немецкого
судьи Карпцофа.
По Уложению отца Петра, смертная казнь налагалась за 60 видов
преступлений. Во Франции же, которая "воспитывалась не кнутом и застенком",
казнили за 115 преступлений, то есть смертная казнь применялась без малого
в два раза больше, чем в России в царствование Алексея Михайловича. В
Англии, куда Петр также ездил учиться мере и гармонии, в его время было
казнено 90.000 человек. До поездки Петра заграницу Московские застенки были
детской игрой, по сравнению, с застенками современной Европы.
Обучившись европейской "гуманности", Петр, вернувшись на родину,
|
|
|
|
