|
|
|
выработали в Алексее Михайловиче замечательную для того времени тонкость
чувства, поэтому и его мораль высказывалась иногда поразительно хорошо,
тепло и симпатично, особенно тогда, когда ему приходилось кого-нибудь
утешать".
"...Не одна нищета и физические страдания трогали царя Алексея
Михайловича. Всякое горе, всякая беда находили в его душе отклик и
сочувствие. Он был способен и склонен к самым теплым и деликатным дружеским
утешениям, лучше всего рисующим его глубокую душевную доброту. В этом
отношении замечательны его знаменитые письма к двум огорченным отцами князю
Никите Ивановичу Одоевскому и Афанасию Лаврентьевичу Ордин-Нащокину об их
сыновьях. У кн. Одоевского умер внезапно его "первенец" взрослый сын князь
Михаил в то время, когда его отец был в Казани. Царь Алексей сам особым
письмом известил отца о горькой потере. Он начал письмо похвалами
почившему, причем выразил эти похвалы косвенно - в виде рассказа о том, как
чинно и хорошо обходились князь Михаил и его младший брат князь Федор с
ним, государем, когда государь был у них в селе Вешнякове. Затем царь
описал легкую и благочестивую кончину князя Михаила: после причастия он
"как есть уснул; отнюдь рыдания не было, ни терзания".
Светлые тоны описания здесь взяты были, разумеется, нарочно, чтобы
смягчить первую печаль отца. А потом следовали слова утешения, пространные,
порою прямо нежные слова. В основе их положена та мысль,. что светлая
кончина человека без страданий, "в добродетель и в покаянии добре", есть
милость Господня, которой следует радоваться даже и в минуты естественного
горя. "Радуйся и веселися, что Бог совсем свершил, изволил взять с милостию
своею; и ты принимай с радостию сию печаль, а не в кручину себе и не в
оскорбление". "Нельзя, что не поскорбеть и не прослезиться, - прослезиться
надобно, да в меру, чтоб Бога наипаче не прогневать!" Не довольствуясь
словесным утешением Алексей Михайлович пришел на помощь Одоевским и самым
делом: принял на себя и похороны: "на все погребальные я послал (пишет он),
|
|
|
|