Масонство в России
   
 
       
начало 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246
 

труду и привычка к строгому порядку в занятиях, помыслах и чувствах.

Наставник вел ежедневную дробную терпеливую работу над каждым отдельным
братом, над отдельными особенностями каждого брата, приспособляя их к целям
всего братства. По следующей самостоятельной деятельности учеников
Преподобного Сергия видно, что под его воспитательным руководством лица не
обезличивались, личные свойства не стирались, каждый оставался сам собой и,
становясь на свое место, входил в состав сложного и стройного целого, как в
мозаической иконе различные по величине и цвету камешки укладываются под
рукой мастера в гармоническое выразительное изображение. Наблюдение и
любовь к людям дали уменье тихо и кротко настраивать душу человека и
извлекать из нее, как из хорошего инструмента лучшие ее чувства, - то
уменье, перед которым не устоял самый упрямый русский человек XIV века, кн.
Олег Иванович рязанский, когда по просьбе великого князя московского
Димитрия Ивановича, как рассказывает летописец, "старец чудный" отговорил
"суровейшего" рязанца от войны с Москвой, умилив его тихими и кроткими
речами и благоуветливыми глаголами.
Так воспиталось дружное братство, производившее, по современным
свидетельствам, глубокое назидательное впечатление на мирян. Мир приходил к
монастырю с пытливым взглядом, каким он привык смотреть на монашество, и
если его не встречали здесь словами прийди и виждь, то потому, что такой
зазыв был противен Сергиевой дисциплине. Мир смотрел на чин жизни в
монастыре Преподобного Сергия, и то, что он видел, быт и обстановка
пустынного братства поучали его самым простым правилам, которыми крепко
людское христианское общежитие. В монастыре все было бедно и скудно, или,
как выразился разочарованно один мужичок, пришедший в обитель Преподобного
Сергия повидать прославленного величественного игумена, "все худостно, все
нищетно, все сиротинско"; в самой ограде монастыря первобытный лес шумел
над кельями и осенью обсыпал их кровли палыми листьями и иглами; вокруг
церкви торчали свежие пни и валялись неубранные стволы срубленных деревьев;