Масонство в России
   
 
       
начало 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246
 

иночеству. В бедственный первый век ига это стремление было очень слабо: в

сто лет 1240-1340 г. г. возникло всего каких-нибудь десятка три новых
монастырей. Зато в следующее столетие 1340-1444 гг., когда Русь начала
отдыхать от внешних бедствий и приходить в себя, из куликовского поколения
и го ближайших потомков вышли основатели до 150 новых монастырей. Таким
образом древнерусское монашество было точным показателем нравственного
состояния своего мирского общества: стремление покидать мир усиливалось не
оттого, что в миру скоплялись бедствия, а по мере того, как в нем
возвышались нравственные силы. Это значит, что русское монашество было
отречением от мира во имя идеалов, ему непосильных, а не отрицанием мира во
имя начал, ему враждебных. Впрочем, исторические факты здесь говорят не
более того, что подсказывает самая идея православного иночества. Эта связь
русского монастыря с миром обнаружилась и в другом признаке перелома, в
перемене самого направления монастырской жизни со времени Преподобного
Сергия. До половины XIV века почти все монастыри на Руси возникали в
городах или под их стенами; с этого времени решительный численный перевес
получают монастыри, возникавшие вдали от городов, в лесной глухой пустыне,
ждавшей топора и сохи. Так к основной цели монашества, в борьбе с
недостатками духовной природы человека, присоединилась новая борьба с
неудобствами внешней природы; лучше сказать, эта вторая цель стала новым
средством для достижения первой.
Преподобный Сергий со своею обителью своими учениками был образцом и
начинателем в этом оживлении монастырской жизни, "начальником и учителем
всем монастырем, иже в Руси", как называет его летописец. Колония
Сергиевской обители, монастыри, основанные учениками Преподобного или
учениками его учеников, считались десятками, составляли почти четвертую
часть всего числа новых монастырей во втором веке татарского ига, и почти
все эти колонии были пустынные монастыри подобно своей митрополии. Но,
убегая от соблазнов мира, основатели этих монастырей служили его насущным