 |
|
|
Великий Князь Василий Васильевич получил свыше посвящение в подлинного царя
всего мирового православия, "браздодержателя святых Божиих церквей". С 1453
г. суд Божий над Вторым Римом стал уже ясен для всех простецов". То,
что Московская Русь отказалась подчиниться Флорентийской унии, по словам
историка С. М. Соловьева, "есть одно из тех великих решений, которые на
многие века вперед определяют судьбу народов..."
"...Верность древнему благочестию, провозглашенная Великим Князем
Василием Васильевичем, поддержала самостоятельность северо-восточной Руси в
1612 г., сделала невозможным вступление на московский престол польского
королевича, повела к борьбе за веру в польских владениях, произвела
соединение Малой России с Великой, условила падение Польши, могущество
России и связь последней с единоверными народами Балканского полуострова".
Комментируя эту оценку Соловьева, проф. Карташев замечает:
"Мысль историка бежит по чисто политической линии, но параллельно и
по линии культурного интереса мы должны отметить момент отказа от унии, как
момент, ведущий за собой целую эпоху. После этого внутреннее отъединение
русского мира от Запада, под воздействием вспыхнувшей мечты о Москве -
Третьем Риме, уже твердо закрепило особый восточно-европейский характер
русской культуры, которого не стерла ни внешне, ни тем более внутренне,
великая западническая реформа Петра Великого.
Так проведена была православной церковью грань, черта, иногда
углублявшаяся как ров, иногда возвышавшаяся, как стена, вокруг русского
мира, в младенческий и отроческий период роста национальной души народа,
когда успели в ней крепко залечь и воспитаться отличительные свойства ее
"коллективной индивидуальности" и ее производного - русской культуры.
Таково, так сказать, онтологическое значение православной Церкви для
русской культуры.
Так совершилась та внутренняя кристаллизация национального сознания
души русской, после которой стало невозможно быть вполне русским, не будучи
|
|
|
|
