 |
|
|
Петр I отбросил высшие идеалы и понизил их "до уровня утилитаризма
во всех сферах жизни, утилитаризма и языческого патриотизма, забывшего тот
идеал святости и красоты, который потенциально живет в народе, как некий
неистребимый идеал, осуществляемый в отдельных личностях, но уже не
составлявший со времен Петра души государственного строительства. Выражаясь
на государственном языке на смену теории симфонии пришла теория
просвещенного абсолютизма с его культом государства ради государства".
"Петру I, - справедливо замечает проф. Зызыкин в другом месте, - был
противен сам институт патриаршества, как символ других основ жизни, не тех,
которые он проводил с Феофаном Прокоповичем. Ему нужно было не оцерковление
государства, а полное его омирщение, ибо для него руководящим началом было
уже не создание Святой Руси, а принцип государственной пользы,
истолкованной самостоятельно самой светской властью в зависимости от
господствующих философских учений".
Петр, борясь с патриаршеством, созданным Церковью, игнорируя
церковные постановления и церковную собственность, вторгаясь властно в
церковные отношения, обнаружил полное игнорирование Церкви, как особого
учреждения, имеющего свои цели, средства и свои особые полномочия. И в этом
игнорировании ее заключался самый тяжкий разрыв с московским порядком
церковно-государственных отношений, основанных на идее симфонии властей.
"Все Петровское церковное законодательство есть разрушение основ
церковной и царской власти, связанной не только догматами веры, но и
вселенскими канонами Церкви. Таким образом пример нарушения границ должного
и допустимого для государства дан и в России впервые не в XX столетии, а в
XVII и особенно в начале XVIII-го и также не снизу, а сверху, опередив
Францию во времени". (48)
У Петра Великого, по заключению Л. Тихомирова, - не было понимания
церкви, "а с этим невозможно было понимание и собственной власти, как
русского монарха, В своем отношении к церкви он подрывал самую существенную
|
|
|
|
